Ушел из жизни Георгий Гречко. Но в интервью с ним на просторах рунета россыпью «разбросана» масса примечательных моментов, показывающих человеческие и лидерские качества «советского Илона Маска» — Сергея Королева.

Несколько ценных мыслей из интервью недавного ушедшего из жизни Георгия Гречко собрал здесь.

— Говорят, что Королев был странным и великим. В чем это выражалось?
— Он не был ни странным, ни великим. За что я его люблю и уважаю? И с гордостью считаю себя «королевцем»? Он делал ставку на людей и потому побеждал. «Кадры решают все» — это он усвоил очень хорошо. Он работал с «неудобными» людьми, то есть такими, которые всегда имели свое мнение, свою точку зрения, были не очень дисциплинированны, обсуждали приказы, но зато были талантливы. Их мнения сталкивались с другими, в том числе и с мнением Королева, и тогда рождалась искра.
Я присутствовал на многих заседаниях, которые проводил Королев. Он приглашал главных специалистов, которых хорошо знал, потому что каждого принимал на работу и тщательно изучал, и молодых, вроде меня. Ставился, к примеру, вопрос о топливе для ракет будущего: керосин или водород? Он опрашивал всех, в том числе и меня. Я ничего умного, отличного от того, что уже было сказано, предложить не мог. Но вставал и высказывал свое мнение. Лишь много позже я понял, что Королев приучал каждого говорить то, что думает. Ведь потом, рано или поздно, человек обязательно выскажет нечто такое, что будет отличаться от мнения других.

— И с тобой это случилось?
— Да, уже через пару лет, когда я заявил, что третий спутник не взлетит. Дело было в заправке ракеты. По моим расчетам получалось, что сделана она неверно. Королев выслушал меня, а затем позвонил моим начальникам и сказал, что их сотрудник на космодроме высказывает такое мнение. Ему ответили, мол, не соображает или «выпендривается». Потом оказалось, что я прав, и Королев прислал моего начальника на космодром мне в подчинение…
Когда Королев принимал свое решение, он всегда объяснял, почему это делает. Мы его понимали, и его решение становилось нашим. А другие начальники поступали иначе: они сообщали нам решение, а уже потом предлагали его обсуждать. Это был глубоко ошибочный подход. Сергей Павлович опирался на людей, и в этом была его сила.

— Поэтому ему так доверяли?
— Ну конечно! Вскоре после моего прихода в КБ вдруг вызывает меня Главный конструктор. Я страшно удивился. А он начал расспрашивать, чем увлекаюсь, какие книги читаю, какую музыку люблю, в какие театры хожу. Я довольно подробно рассказал о своих пристрастиях. Ушел от него в полном недоумении: у Королева тысячи таких, как я, почему он тратит свое время на подобные беседы? И лишь много позже понял его. Когда меня отбирали в космонавты, никто не поинтересовался моими пристрастиями, там смотрели только на медицинские данные… А вот Королев говорил со своими новыми сотрудниками обстоятельно, ему нужно было знать, сможет ли в будущем он опереться на этого человека.

— Говорят, со своими он говорил откровенно, а начальство мог и обманывать…
— Это могло бы случиться, если бы программа испытаний укладывалась в график. Но пуски, к сожалению, шли плохо. Один корабль ушел в космос, другой погиб во время спуска, третий потерпел аварию. Если бы не было терний, то к звездам мы пришли бы быстрее… Не забывайте, что мы соревновались с американцами, а потому торопились и мы и они. Да и с запуском Юрия Гагарина не все соглашались, некоторые считали, что нужно еще проверить корабль в реальном полете. Но Королев четко понимал, когда надо рисковать и когда надо подстраховаться. Он пошел на определенный технический риск. Даже сегодня при старте корабля есть риск, а требовать тогда, чтобы его не было совсем, — нереально.

— Знаю, что однажды Гречко попал в тунгусскую тайгу. Что ты там делал? В свое время в одной из повестей я написал, что ты искал там корабль инопланетян и что Сергей Павлович Королев очень интересовался этой экспедицией. Так ли это было?
— Еще юношей я прочитал статью писателя Казанцева о том, что Тунгусский метеорит — это космический корабль, который потерпел катастрофу. Я посмотрел на карту — далеко! Но все-таки дал себе слово, что когда-нибудь туда доберусь и начну искать остатки этого корабля. И вот возможность представилась. Честно признаюсь: мы «обманули» Королева. Мы использовали отчет Золотова, страниц на пятьсот, и из него следовало, что это был космический корабль, который взорвался на высоте пять километров, и мощность взрыва составила порядка пяти килотонн. Пришли к Королеву, поговорили, выпросили двух солдат с рацией, вертолет и сухой паек. Полетели туда на свои деньги и за несколько месяцев провели очень серьезную работу. Я горжусь тем, что при моем участии была определена точка, над которой произошел взрыв.

— А как реагировал Королев?
— Когда мы возвращались, я, как и договаривались, позвонил из Красноярска Королеву. Звонил из КГБ. Две толстые двери — за ними находился пункт ВЧ, правительственной связи. Начальник поинтересовался, кому хочу звонить. Я назвал фамилию. Он полистал какую-то книжечку, потом молча посмотрел на меня, набрал номер и сразу же вышел из комнаты… Я начал говорить Королеву, что мы взяли семь тысяч проб, прошли 120 километров и так далее и тому подобное… Он вежливо слушал, а потом вдруг спрашивает: «Обломок корабля нашли?» Отвечаю — нет. «Тогда продолжайте искать», — сказал он и повесил трубку. И больше никогда не спрашивал меня о Тунгусском метеорите.

Наука и жизнь, Космонавт Георгий Гречко: мои «летающие тарелки»